Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством(Лук. 21, 34).
Подвиг поста не
принадлежит исключительно телу; подвиг поста полезен и нужен не
единственно для тела; он полезен и нужен преимущественно для ума и
сердца. Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством.
Спаситель мира открыл нам в этих словах достойное особенного внимания
последствие от излишнего употребления пищи и питья, последствие
страшное, последствие душепагубное. От угождения чреву отягощается,
грубеет, ожесточается сердце; ум лишается своей легкости и духовности;
человек соделывается плотским. Что значит плотской человек? Именем
плотского отмечает Священное Писание того несчастного человека,
который пригвожден к земле, который неспособен к помышлениям и
ощущениям духовным. Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во веки, зане суть плоть
(Быт. 6, 3), засвидетельствовал Бог.
Плотской человек неспособен к
богопочитанию. Даже человек духовный, подвергшись насыщению, теряет
свою духовность, теряет как бы самую способность знать Бога и
служить Ему. Яде Иаков, говорит Священное Писание, называя Иаковом истинного служителя Божия, и насытися, и отвержеся возлюбленный. Уты, утолсте, разшире: и остави Бога, сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса своего
(Втор. 32, 15). В такое состояние приходит подвижник, когда
исключит из своих подвигов подвиг поста. Дебелость и мгла, сообщаемые
телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом
сердцу и сердцем уму. Тогда эти душевные очи, сердце и ум,
притупляются; вечность скрывается от них; земная жизнь представляется
для болезненного зрения бесконечною. Соответственно понятиям и
чувствованиям направляется земное странствование, и злосчастный
слепотствующий странник, вместе с отверженным змеем, на чреве ходит, и землю снедает вся дни земного живота своего (Быт. 3, 14). Нарушение поста угрожает ученику Христову отпадением от Христа.
Такое влияние неумеренного или даже неосмотрительного и
неосторожного употребления пищи на человека объясняет причину, по
которой человек, в самом состоянии невинности своей, посреди
наслаждений рая, нуждался в заповеди о посте. Ей предоставлено было
сохранять новосозданную тварь, совокупленную из двух естеств,
телесного и духовного, в духовном состоянии; ей предоставлено было
уравновешивать два естества и соблюдать перевес при естестве духовном.
С помощью ее человек мог непрестанно предстоять мыслью и сердцем пред
Богом, мог быть неприступным для помысла и мечтания суетных.
Тем нужнее заповедь о посте для человека падшего. Пристрастие к
земле, к кратковременной земной жизни, к ее сладостному, к ее великому
и славному, самая наклонность к греху сделались свойственными падшему
естеству, как свойственны недугу производимые им беспорядочные
влечения и ощущения. Мы пригвождены к земле, прилеплены к ней всею
душою — не только телом; соделались совершенно плотскими, лишены
духовного ощущения, неспособны к помышлениям небесным. Заповедь о
посте опять является первою, необходимою для нас заповедью. Только при
помощи поста мы можем отторгнуться от земли; только при помощи
поста мы может противостать увлекательной силе земных наслаждений;
только при помощи поста мы можем разорвать союз с грехом; только при
помощи поста дух наш может освободиться от тяжких оков плоти; только
при помощи поста мысль наша может возникнуть от земли и воззреть к
Богу! По мере того как мы возлагаем на себя благое иго поста, дух
наш приобретает большую свободу: он устремляется в область духов, ему
родственную, начинает часто обращаться к созерцанию Бога, погружаться в
это неизмеримое и чудное созерцание, умедлять в нем. Если предметы
вещественного мира, освещенные лучами вещественного солнца, непременно
заимствуют от него и издают сияние, то как не просветиться нашему
духу, когда он, свергнув при посредстве поста грубую и густую завесу
плотяности, предстанет непосредственно Солнцу Правды — Богу? Он
просвещается; он просвещается и изменяется! Возникают в нем помышления
новые, божественные, открываются пред ним доселе неведомые ему
таинства. Небеса поведают ему славу Божию (Пс. 18, 2): твердь возвещает
всемогущество сотворившей ее руки; все создания, видимые и невидимые,
громко проповедуют неизреченную милость Создателя; он вкушает духовно
и видит духовно, яко благ Господь (Пс. 33, 9). Благодатная
легкость и тонкость духа сообщаются телу; тело, вслед за духом,
влечется к ощущениям духовным и предпочитает пищу нетленную, для
которой оно создано, пище тленной, к которой оно ниспало.
Первоначально оно с трудом подчиняется врачеванию и насилию поста;
первоначально оно возмущается против установления поста, восстановляет
против него дух наш, вооружается против него различными
умствованиями, почерпнутыми из лжеименного разума; но, будучи укрощено
и уврачевано постом, оно уже ощущает и мудрствует иначе. Его
отношения к пресыщению таковы, каковы ощущения выздоровевшего человека
к зловредным яствам, которых он неистово желал во время болезни; его
отношения к пресыщению подобны отношениям к обнаруженному и уже
явному яду, которым отнимается у духа преобладание над плотью, которым
человек от подобия и сродства ангелу низводится к подобию и сродству
бессловесных. Духовные воины, одержавшие победу над плотью посредством
поста, представшие пред лице Господа для научения величайшим тайнам
и возвышеннейшим добродетелям, слышат из уст Его учение о высокой
добродетели поста и откровение тайны — того состояния, которое
мало-помалу образуется от насыщения и пресыщения: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством.
Напоминается победителям тщательное хранение при себе оружия,
которым добыта победа! И получается победа, и сохраняется добыча,
приобретенная победою, одним и тем же оружием — постом.
Подвижник Христов, озаренный Свыше и научаемый своими благочестивыми
опытами, обращаясь к рассматриванию собственно постного подвига,
находит вполне нужным не только воздержание от пресыщения и
постоянного насыщения, но и строгую разборчивость в пище. Эта
разборчивость представляется излишнею только при поверхностном, беглом
взгляде на себя; но в сущности качество пищи особенно важно. В раю
воспрещено было единственно качество. В нашей юдоли плача, на земле,
находим, что неразборчивость в качестве производит гораздо более
душевных бедствий, нежели излишество в количестве. Не должно думать,
что одному гроздью свойственно действовать на наш ум, на нашу душу;
каждый род пищи имеет свойственное ему действие на кровь, на мозг, на
все тело, а посредством тела — и на дух. Кто внимательно наблюдает за
собою, упражняясь в подвиге поста, тот найдет непременно нужным
истрезвление тела и души от продолжительного употребления мяс и самых
рыб; тот с любовью облобызает уставы святой Церкви о посте и
подчинится им. Святые отцы нарекли пост основанием всех добродетелей,
потому что постом сохраняется в должной чистоте и трезвенности ум наш,
в должной тонкости и духовности наше сердце. Тот, кто колеблет
основание добродетелей, колеблет все здание добродетелей.
Братия! Будем протекать поприще святого поста с усердием и тщанием.
Лишения, которым, на первый взгляд, подвергается наше тело по уставу
поста, ничтожны пред душевною пользою, которую способен принести пост.
Отрешим посредством поста наши тела от роскошной и тучной трапезы, а
сердца от земли и тления, от той глубокой и пагубной забывчивости,
которою мы отделяем себя от предстоящей нам и готовой объять нас
вечности. Устремимся и духом и телом к Богу! Убоимся плотского
состояния, производимого нарушением поста, убоимся производимой
презрением поста совершенной неспособности к богопочитанию и
богопознанию. Эта гибельная неспособность — начало вечной смерти. Эта
гибельная неспособность является в нас тогда, когда, от
пренебрежения Божественною заповедью о посте, мы попустим отягчать сердцам нашим обьядением и пиянством. Аминь.
