Сердечно благодарю вас, матушка, за добрые слова и за икону Христа Спасителя.
Всегда с радостью посещаю ставропигиальные монастыри в первую седмицу Великого поста. Так и в этом году мы начинаем пост с богослужения в древнем соборе Богородице-Рождественского монастыря города Москвы — обители, основанной через шесть лет после Куликовской битвы. Монастырь был создан матерью героя Куликовской битвы Владимира Андреевича Храброго, князя Серпуховского, которая приняла постриг с именем Марфа и почитается в этих стенах так же, как и жена князя Владимира Елена, получившая в схиме имя Евпраксия.
Монастырь был славен своими добрыми делами. Он хранил память о героях Куликовской битвы. Здесь совершалась непрестанная молитва об усопших — собственно говоря, первыми насельницами монастыря были вдовы, матери, сестры погибших героев. Мы знаем, что монастырь, несмотря на исторические трудности, благоукрашался, и ко времени закрытия был самой большой обителью Москвы — здесь насчитывалось до 700 монахинь. Однако этот величественный монастырь, имевший особое духовное значение для жизни Москвы, был разорен, изничтожен, многие его насельницы расстреляны. Быть может, именно благодаря их мученическому подвигу, дивным образом, Богородице-Рождественский собор стал первым храмом, который был открыт, еще как приходской, на монастырской территории в городе Москве.
С тех пор началось возрождение монастыря, которое продолжается и сейчас, и, несмотря на трудности и скорби, монастырь возрастает от силы к силе. И я хотел бы поблагодарить Вас, матушка, за Ваши труды, всех сестер, которые созидают благолепие монастырской жизни, так ярко проявленной и в сегодняшнем замечательном, благолепном уставном богослужении.
Мы начали поприще Великого поста, и каждый разумный христианин задает себе вопрос, а что же нужно сделать в течение Великого поста, чтобы действительно измениться к лучшему, чтобы изменился наш образ мыслей, чтобы изменились наши чувства, чтобы воля наша окрепла к добродетели. И святые отцы, также размышляя на эту тему, говорят, что непременным условием такого внутреннего духовного возрастания является самопознание.
Святому Симеону Новому Богослову принадлежат очень сильные, пронзительные слова: «Того, кто не познает самого себя, не может спасти Сам Всемогущий Бог». Это действительно пронзительные слова, и они должны достигать сознания каждого из нас. Если мы сами себя не познаём, если мы не разбираемся в самих себе, то даже Бог бессилен нам помочь. Не потому что у Него нет сил, а потому что, даровав человеку свободу, Он силой никого не принуждает ко спасению. Это диавол силой влечет человека к соблазну и гибели, диавол способен силой отрывать людей от Бога — достаточно вспомнить историю Богородице-Рождественской обители. Разве не силой закрыли этот монастырь? Разве не силой пытались переубедить монахинь изменить образ жизни? Но Господь никого не принуждает силой.
Познание самого себя есть средство очищения от грехов, особенно совершенных по недомыслию, по незнанию, говорит Григорий Нисский. Действительно, многие грехи мы совершаем не от злой воли, а от незнания. Это касается особенно людей невоцерковленных — быть может, верующих, желающих жить по воле Божией и по Божиему закону, но не имеющих навык духовной жизни. Нередко грехи совершаются по незнанию, и каждый священник в своей исповедальной практике сталкивался с удивительным ответом кающегося на вопрос «В чем грешен?» — «Ни в чем, батюшка, я не совершал никаких грехов». И происходит это именно потому, что люди не знают и не понимают, что такое грех, а незнание греха происходит от неспособности познавать самого себя.
А как же человек познает самого себя? Василий Великий говорит о том, что невозможно увидеть самого себя обычным зрением, и даже ум наш медлит, когда рассматривает свои собственные недостатки, в то время как становится проницательным при рассмотрении слабостей других. Ум наш проницателен и силен, когда мы всматриваемся в погрешности других людей, и медлит, по слову святителя, когда нужно разобраться в своих собственных грехах.
Значит, средством познания самого себя является человеческий ум, но не только ум. Преподобный Никита Стифат учит нас в «Добротолюбии», что нужно делать для того, чтобы человек умом своим мог разобраться в собственной внутренней духовной жизни. Он говорит о двух очень важных условиях. Первое — это отстраненность от повседневной суеты. Второе — это испытание своей совести.
Действительно, когда человек живет в суете, когда его сознание заполнено информацией из окружающего мира, которую он постоянно пытается осмыслить, когда он пытается ответить на какие-то вопросы, проистекающие из этой мирской суеты, тогда взор его уходит в сторону, вовне, подобно физическому зрению, которое, по словам того же Василия Великого, способно познавать только внешний мир, но не внутренний.
Мы лишаемся внутреннего зрения, когда фокус нашего внимания обращен вовне, особенно на повседневную суету. Ведь именно поэтому начиналось монашество в истории Церкви. Люди, которые всерьез брались за свою духовную жизнь, за свое духовное воспитание, хорошо понимали, что сопричастность каждодневным суетным делам не дает разуму возможности сосредоточиться. Наверное, это и каждый человек знает на собственном опыте, в том числе и, может быть, в первую очередь те, кто посещает храм Божий: как трудно оторваться от мирской суеты даже во время молитвы в храме, как мысли вырываются вовне и поглощают сознание.
Поэтому преподобный Никита и говорит о необходимости отстраниться от повседневной суеты и испытать свою совесть. Вот здесь как раз и применяется ум, который имеет способность проанализировать то, что происходит в нашей жизни, наши мысли, наши дела, наши намерения. Именно умом человек познает самого себя. Для этого, конечно, необходим навык. Если просто размышлять о самом себе, можно сойти с ума и ничего доброго не получится. Это нужно делать, всегда сочетая размышления с молитвой, прося Господа открыть наши собственные тайны, нередко скрытые от нас самих, гнездящиеся где то в сознании или даже в подсознании. И силой Божией раскрываются перед нами самими наши собственные тайны, — только сердце и ум должны быть открыты навстречу такому испытанию совести, и никакой лжи, никакого самооправдания не может быть, когда мы размышляем о своей собственной жизни, о своих мыслях, о своих намерениях и о своих поступках.
А что же обретает человек в результате этого самопознания? Тот же Никита Стифат учит нас, что результатом является осмысление, в первую очередь, повседневности. Мы начинаем понимать суетность, никчемность всего того, что совершаем каждый день и чему, собственно говоря, отдаем все наше внимание и посвящаем все наши заботы.
В этом повседневном мире существуют собственные как бы ценности, и они порабощают наше сознание. Иногда мы не видим никаких иных ценностей, кроме тех, которые должны обрести в наших повседневных трудах. Но самосозерцание и самоиспытание помогают понять никчемность этих «ценностей» — по крайней мере, пред лицом вечности, пред лицом загробной жизни и даже пред лицом подлинных ценностей, существующих в этой жизни, таких как любовь, правда, справедливость, мир, чистота.
Обретая понимание того, что есть главное в жизни, мы становимся сильнее и одновременно становимся смиренными. По словам того же преподобного Никиты, одним из результатов самопознания и является обретение подлинного смирения. Если мы соотносим то, чем мы живем, то, чем мы дышим, то, к чему направлены наше внимание, наша забота, с теми великими Божественными идеалами, которые начертаны и в нашей душе, и в слове Божием, если мы соотносим наши повседневные заботы с достижением подлинных ценностей человеческой жизни, то мы не можем не ужаснуться тому, как далеки мы от подлинных идеалов. Это осознание собственной слабости, невозможности жить по слову Божиему и должно привести нас к чувству смирения и, как говорит тот же преподобный, к слезам умиления.
Для кого-то может показаться странным, что слезы являются добродетелью. Но не всякие слезы, не слезы, которые являются результатом человеческой слабости, распущенности или просто нервной болезни, а слезы, которые проистекают от самопонимания, от глубокого анализа того, что происходит в нашей жизни, и от осознания несоответствия нашей жизни тем великим заповедям и законам, которые Бог начертал для всех нас.
Пусть дни Святой Четыредесятницы помогут нам разобраться в самих себе, помогут иначе взглянуть на каждодневную суету, помогут нам обрести понимание того, что есть подлинное и единое на потребу. Именно эти задачи мы и должны решать в течение святых и спасительных дней Четыредесятницы. Аминь.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
